Автор: Sandy van Hiden
Фэндом: Ориджинал
Бета и соавтор: Zwennja
Рейтинг: R
Жанр: angst, драма, сhan-slash
Предупреждения: non-con, жестокость, аморалка, секс с несовершеннолетними, нецензурные и просторечные выражения
Размер: макси
читать дальше17.
В тот день с утра мы с Белым в Ильичевск мотанулись, он давно уже забился с одним кадром встретиться, насчет ваучеров что-то прогнать. Он давно уже тер, что бабло надо в легальные структуры вкладывать.
- Ты же, - говорил, - не хочешь, чтобы дети твои, когда вырастут, узнали, что их папа бандюк?
- Нет, - говорю, - не хочу.
- Вот, правильно, поэтому уже сейчас надо думать, как правильно баблом распорядиться.
Ну так, значит так, кто же спорит.
Потрандели мы с тем кадром. В ресторане посидели в отдельной кабинке. Точнее, Белый трандел, я половину не понял, что-то про нефтеразработки, проектные конторы и прочую дребедень.
В охотхозяйство уже с обеда выехали. Белый камуфло в городе захватил и про Сашку не забыл, так что мы все как солдатня были, когда в джипы садились. Сашка, когда садился, губу прикусил и так зырк из-род ресниц по сторонам, типа, видит кто? Влад-то впереди крутился, организация там всякая и все дела, а что? Я ничего не вижу, ничего не слышу и ничего никому не скажу, за меня можно не переживать.
***
Эх, хорошая все-таки вещь цейсовский бинокль - трофейный еще, дедовский. Видно далеко, вот я сидел и смотрел, как Влад с Сашкой на лошадях скакали в дальней лощине. Между сопками зелеными долина небольшая, а в самом низу, что ближе к реке, яблони дикие цвели, прям как облако белое под горой лежит, здорово было.
Владов жеребец одно Сашкину кобылку теснит, лошади-то, они тоже весну чуют. Сашка смеется, на Белого оглядывается и все от него уйти вроде хочет, но не получалось у него. Влад распорядился, чтобы кобылку Сашке дали спокойную, не резвую, а то не дай бог красота его с лошади свалится, шею свою лебединую свернет, вот неприятность будет!
В общем, игрались они в долине в этой на зеленой траве - то вскачь лошадей пустят, то бок о бок едут и разговаривают о чем-то, друг на дружку пялятся, как будто первый раз увиделись и такое что-то интересное друг другу рассказывают, что аж невозможно передать. Добрались они таким манером до деревьев этих, что цвели, спешились и давай цветы нюхать. Я представляю, как пахло там здорово. Вот нанюхались они цветов этих, Белый давай к Сашке приставать, обнимает его и что-то такое на ушко шепчет, что Сашка краснеет, как девица на первом свидании, аж в бинокль видно. И у Влада на груди лицо прячет, а тот ему старается в глаза заглянуть и одно, видать, рассказывает, что делают взрослые дяденьки с хорошенькими мальчиками, если их в лесу случайно повстречают. И дорассказывался, что Сашка от него вывернулся и вроде бежать хочет, но Белый его поймал, на руки схватил и потащил под яблони, как волк ягненка. Там не видно ничего было, я бы и не стал смотреть, даже если бы и было, просто бинокль проверял, ну разрешение, типа, у него какое. Сашка ухитрился из-под веток напоследок выскочить, расхристанный уже был, рубашка с плеч сползает и волосы все яблоневым цветом засыпаны, сам смеется и вроде от кого отбивается. Но Белый его по-быстрому обратно затащил и потом уже точно ничего не видно стало. К тому же Матюха Фролов сзади меня нарисовался:
- Что там, - говорит, - такое интересное?
Я говорю:
- Да ничего, вроде оленей на дальней сопке видел, прикольно.
Матюха спрашивает:
- Ребята позвонили, что непонятки в городе творятся. Когда Белому скажем?
Я говорю:
- Давай завтра уже с утра, а то он сегодня на охоте, устанет. Да и вечером выдвигаться не с руки, чего по темноте шариться?
На том и порешили.
Сашка в тот день, видно, хорошо верхом наскакался, потому что как они вернулись, сходил обмыться и дрыхнуть заполз.
А еще помню, прежде чем на территорию зайти, Иваныч, смотритель, подвел собачару нехилую, которая территорию охраняла, типа обнюхать, чтобы за своих принимала, пока мы там тусоваться будем. Собака здоровая, правда, овчар немецкий. Иваныч его за ошейник держит, приговаривает: «Свои, Рекс, свои». Пока этот немец нас всех инспектировал и обнюхивал, мы стояли, трандели про разное, а Сашка самый последний за нами был, как пес к нему сунулся, пацан присел перед ним и ладонь открытую ему показывает, и улыбается. Рекс этот его обнюхал и бац, лизнул в пацана в физиономию, тот чуть не свалился от неожиданности. Все заржали, а Сашка засмущался, ну кто ему виноват, что все кобели в округе - его?
Когда начали чистить ружья, готовить патроны, Сашка в сторонке огинался, глядел на все дела. Влад ему говорит: «Иди сюда». Сашка только секунду замешкался, присел рядом, стал смотреть, как Влад пыжи забивает. Внимательно так посмотрел, потом начал помогать, у него даже лучше получалось, пальцы-то потоньше, потом ружья чистили, малой опять же помогал.
Я сразу проверил, что у Иваныча все оружие под контролем, у него специальный оружейный шкаф был на запоре. Это я думаю, было хорошо, а то как вспомню тот Сашкин закидон, так мороз по загривку продирает. Но в этот раз ничего, Сашка навострился оружие чистить, угадай, у кого ружье в наилучшем порядке было. Потом, когда пристреливались, Влад с пацаном мишени ставили, ну, не мишени, а так, банки пустые. Сашка вообще за Белым как приклеенный ходил, но, думаю, не только из-за того, что тот ему сказал ближе держаться и особо не отсвечивать. Белый-то Иванычу сказал, что Сашка - сын одного его друга.
Особенно когда начали по мишеням палить, Сашка стоит, на Влада смотрит, и видно, что так ему стрельнуть хочется - аж мочи нет, и понимает, что никто ему стрельнуть больше не даст. Зато он носился мишени поправлять, патроны принести или воды там, попить, в общем, как собачонка вокруг крутился.
А уж когда Белый отстрелялся, глянул на Сашку, а тот чуть не ревет.
- Ну, что, - говорит, - снайпер, в своих стрелять не будешь?
Малой аж запищал, бедняга:
- Нет, конечно нет.
- Ну давай.
Начали они с колена сначала, так легче. Влад объясняет, что ствол надо в плечо упирать, что вся отдача туда пойдет и всю эту лабудень. Сашка пальнул несколько раз, Белый от него уже не отворачивался, смотрел молча. Иваныч присмотрелся, говорит:
- Гля, а Сашка неплохо стреляет, учился где?
Малой аж покраснел весь от такой похвалы, начал что-то гнать, что мол рисовать учился, оттого, типа, глазомер у него, видите ли, появился. Влад говорит:
- Давай, глазомер, еще отойди от мишеней подальше.
Отошли. Сашка давай опять стрелять. Как чечен, честное слово, в камуфле в этом. Волосы в хвост собрал, видать на мужика хотел быть похожим, а ни фига, все одно как баба переодетая. Ну бабы снайперы еще те бывают. Нет, он промахивался, конечно, но для первого раза прям не плохо было. Влад у него ружье потом чуть не силой вырывал, так пацану, видать, понравилось это дело.
Смотрел я на них и думал, что если у Влада получится Сашку хорошо приручить, а оно к тому все шло, сподручно будет Белому рядом такого бойца иметь, который по первому его слову любого положит и даже не задумается, спокойно так, по-деловому, типа извините, ничего личного. А потом Владику еще и на скрипке сыграет у камина для успокоения нервов. Аж как-то неуютно стало. А с чего это я так решил, не знаю, может, взгляд Сашкин увидел, когда он на Влада смотрел. Песню еще вспомнил: «Мой друг художник и поэт...», и к чему оно, блин...
Ну что еще сказать, Сашка птицу подстреленную собирал, с собаками возился и кашеварил. Он жрать готовить, видно, дома научился. Как-то вечером у костра сидели, Иваныч давай Сашку сватать:
- Вот молодец мальчишка, видно, что не балованный, хозяйственный, и жрать приготовит и в доме приберется, жене, - говорит, - твоей повезет.
Сашка покраснел весь и глазки опустил. А Белый аж покривился:
- Рано ему еще, - говорит, - про это думать. Успеется.
- Да, - я думаю, - насчет жены уже, наверное, и поздно, по всему видать.
Дня через три это случилось, как мы в этом охотхозяйстве были. Спозаранку слышу, Влад рычит: «Сашка где?!» Ох, и злой я тогда был, когда мы с Белым поперлись пацана искать. Иду и думаю, сколько же я, блин, еще буду, как заполошный, вскакивать из-за этого итальянского отродья? Какой хрен его с утра куда понес? Но Белый, по-моему, еще злее меня был.
Лазили мы по лесу, пока не выгреблись на большую поляну, оттуда смех слышался, тихий такой. Вышли мы на край поляны и видим такую картину: Сашка играется с Рексом, тот на пацана прыгает, малой от него уворачивается, ветку хватает и кидает подальше от себя. Пес - за ней, ветку схватит и малому тащит, Сашка вроде пробует ее отобрать, а псина не дает, убегает, вот так они друг за дружкой и гонялись. А солнце уже поднималось из-за дальних сопок, небо розовело, день хороший обещался быть. Я думал, Белый сразу мальчишку окликнет, но нет, стоял он и смотрел на эту беготню до тех пор, пока овчар Сашку не завалил и не начал ему морду лизать. Сашка верещит, отворачивается. Ну чтобы чужой кобель Сашку вылизывал, это никак не прокатило.
- Бегом сюда. – Белый вроде и не громко это сказал, но Сашка с собакой это сразу услышали, сели оба и глядят на нас из травы. Сашка растрепанный весь был, раскраснелся. Потом встали и потрусили к нам, хвосты у обоих поджатые.
Белый начал разборки:
- Кто разрешал одному выходить?
- Никто...
- Так какого...
Сашка сжался весь, и глаза даже зажмурил.
- Вали в лагерь бегом. И патлы прибери.
Сашка ломанулся в сторону лагеря, пока Влад не передумал, как отбежал, оглянулся удивленно так, правда думал, что огребет. Повезло.
Белый в тот день не взял его с собой на охоту, сказал, типа будешь в лагере сидеть, раз таскаешься везде без разрешения. Сашка в тот момент на моего Данилку был похож, когда у того красивую игрушку отбирают. Выслушал молча, заморгал часто, повернулся и пошел жратвой заниматься.
Мы с Белым ружья уже готовили, когда Иваныч к нам подходит и говорит:
- Сашка плачет вроде.
Влад ему отвечает погромче, чтобы всем было слышно:
- Ничего, больше поплачет, меньше поссыт.
У Сашки как загремели котелки все эти, я не понял, или он их со злости об землю шваркнул, то ли сами упали. Влад напрягся, говорит малому негромко:
- Подойди сюда.
Пацан подошел, глаза заплаканные, но перья уже опустил. Влад ему:
- Проблемы?
Сашка отвечает, типа никаких проблем и лицо попроще старается сделать, потому что понимает, что по этому самому лицу запросто может огрести. Влад посмотрел ему в глаза пару минут, чтобы до пацана дошло, потом говорит:
- Губешки подбери и иди, занимайся.
Малой пошел опять с котелками возиться, потом поперся их на речку мыть. Ревел он еще или что, уже было неизвестно, потому как он больше не отсвечивал. Я считаю, Влад тут реально прав был. Каждый должен свое место знать, даже если ты мальчик самого папы, а характер свой у нас в структуре есть кому показывать.
Как мы Белому про непонятки сказали, про которые бойцы с города звонили? Да запросто. На следующий день они с Сашкой пораньше встали, типа порыбачить. Помню, день только занимался, но уже светло было, вода спокойная такая в реке. Сидели они рядышком друг с другом с удочками, разговаривали тихо так о чем-то, одно Сашка к Владу поворачивался и своим этим особенным взглядом на него смотрел.
Я когда Белого позвал и он ко мне пошел, Сашка обернулся и смотрел ему вслед, у него клевало, а он не замечал.
Через пять минут уже собирались, долго ли. Рыбу, что они с Сашкой успели наловить, Иванычу отдали. Сашка Рекса напоследок обнял и все старался ни на кого не смотреть, чтобы не заметили, что у него на глаза слезы наворачиваются.
Неделю где-то мы там пробыли.
18.
Еще тем же летом на пасеку однажды ездили к старому леснику. Иваныч говорит: «Сколько себя помню, этот лесник там был. По времени ему уж помереть давно пора, а он все в одной поре, вот что значит на свежем воздухе, да с пчелами все жизнь возиться. На джипе где-то с час по бездорожью». Рассказал он, что да как. Мы как приехали, старик на Сашку глянул, ничего не сказал, а потом меня тихонько спрашивает:
- Цыган, что ли?
- Да, - говорю, - навроде того.
Пошарились мы по этой пасеке, поглядели, как пчелы летают. Дед начал нас медом угощать, типа с молоком, да с хлебом свежим, сам пек. Сели мы под навес, давай мед свежий есть. Прикольно, на природе, все дела, сидим едим. Через время чую - что-то не то, глядь, Влад на Сашку пялится и сидеть ему уже совсем неудобно. А Сашка напротив нас сидел и по сторонам оглядывался, и задумчиво так сначала ладонь облизывает, потом пальцы, видно мед у него с краюхи пролился. Белый долго не продержался, сипит:
- А ну, пошли.
Сашка не понял сначала, потом пальцы изо рта вытащил, а на губах мед так и блестит. Засуетился он, давай из-за стола вылазить, торопится, видно, испугался, как Белый на него смотрел.
Он малого где-то недалеко завалил, потому как слышно было, как пацан вякнул за ближайшими кустами.
Дед напрягся, вроде глядь в ту сторону, ну я ему:
- А что, урожай какой ждете?
Дед расслабился давай про соты свои че-то гнать. Долго мы с ним базарили про разное, потом дед мне говорит:
- Они наверняка до края мира дойдут.
Я говорю:
- До какого еще края?
- Да это геологи так обозвали обрыв один, здесь недалеко за лесом. Обрыв высокий, а под ним наш вековечный лес. Геологи заезжие давно еще говорили, какие-то слои земной коры на поверхность там выходят, слои эти обычно от нас спрятанные должны быть, а тут, говорят, или разлом был какой всего несколько тысяч лет назад, или море какое-то древнее, говорили, надо бы изучить, да некогда, другие, мол, задачи перед нами стоят.
- А нам-то что от слоев этих, какая разница, где они есть?
- Да разницы-то в общем никакой, только там компасы крутятся как полоумные, да часы или отстают или вперед идут, геологи говорили, временные аномалии, что ли, там делаются, я уж и не помню.
Я как-то поднапрягся.
- А не вредно это, - говорю, - для здоровья-то?
Дед заулыбался:
- Да нет, - говорит, - даже полезно, я как прихворну, так туда хожу, побуду там с денек и вроде как помолодею на несколько годков. Интересно там, видения иногда странные в небе бывают, если долго сидеть и присматриваться.
Я, конечно, деду ничего не сказал, потому как человек в таком возрасте, ясно, что из ума выжил, что уже ему говорить.
Пойду, думаю, подремлю лучше в тенечке.
Видно, пчелиное жужжание меня усыпило. Снится мне сон: вроде я захожу в церковь, а там венчание идет. Я вроде ближе подхожу, любопытно мне стало, кто же это свадьбу играет? А в церкви вроде как полумрак, свечи горят, люди вроде есть, только в темноте лиц не видно. Перед священником пара стоит, он им читает что-то монотонно так, это пчелиное жужжание мне так приснилось. Я все ближе подхожу и со спины вроде Белого узнаю, приглядываюсь, а рядом с ним не Маринка стоит, а телочка такая высоконькая, Белому до плеча достает, талия там все дела, шлейф на полцеркви лежит, осанка горделивая. Что-то знакомая мне эта осанка, думаю, давай ближе подгребать, и вроде слышу, священник нараспев выводит: «Венчается раб Божий Владислав рабу божьему Александру». И я как во сне сам себе думаю, что за ерунда мне слышится? Это пчелы проклятущие так жужжат. Подхожу ближе, приглядываюсь, и вижу, под фатой кудри знакомые по спине у невесты вьются. Мне аж во сне нехорошо сделалось. Я за спиной у них стоял чуть со стороны. И дальше вроде молитвы читает кто. Влад-то меня не видел, а Сашка вроде услышал что и поворачивается ко мне. Веришь? Я его таким красивым не видел никогда в жизни-то, серьезный такой, и в упор на меня посмотрел. Я от этого взгляда аж подскочил. Слышу, дед мне от уликов кричит: «Не маши руками-то. А то пчелы сейчас поналетят! Они суету не любят!» Мать твою ети! Я с психу вскочил и поперся на речку, что под пригорком у пасеки текла. Вода теплая, чистая, в ней рыбех видно было, как они стайками там метались. Долго я в той речке просидел. «Охладиться, - думаю , - надо, а то от такой жары всякая фигня мерещится». Ну ничего, речку пару раз туда -обратно переплыл, полегчало, пожалел, что удочку с собой не взял, рыбы там много было.
Я уже всех пчел по именам знал. Солнце уже к закату, а эти черти только из лесу появились. Влад потом уже рассказывал про обрыв, они с Сашкой и туда дотащились. Под обрывом лес далеко внизу, как будто море, или как самый край мира. Они, говорил, долго там стояли, смотрели на этот лес бесконечный, пробовали высмотреть что-нибудь вдалеке, но не вышло, только волны перед ними зеленые и колыхались. Что они еще на том обрыве делали, он мне не рассказывал, только пацан шел как пьяный и по дороге к машине свалился, кое-как встал, заполз в нее и тут же вырубился. По ходу, Влад Сашку на себе волок, а перед пасекой на ноги поставил.
Лесник еще сказал:
- Вот молодежь слабая пошла, уморился на свежем воздухе-то.
- Да, - Влад говорит, краюшку задумчиво жуя, - и правда, на свежем воздухе оно самое ничего.
Думаю, Сашка долго еще при Белом мед не жрал.
Я у Белого потом спросил, какого хрена вы там весь день просидели. Влад еще удивился сильно: «Какой, - говорит, - день, пару часов всего», ну некогда было особенно разбираться, фиг с ним, было и было.
Дед нас провожал, гнал, типа, приезжайте еще, все дела, мы тоже подосвиданькались, я к машине, слышу, дед тихо так говорит: «А ты не переживай сильно-то, сегодняшние сны не все сбываются». Меня как током дернуло, оглянулся я на деда, а у него глаза как у парня молодого, просто что ради прикола себе бороду нацепил. Я башкой помотал, поморгал, глядь опять, да ну, дед как дед. Сплюнул я потихоньку, давай в машину лезть и ходу с этой чертовой пасеки, будь она неладна.
Сашка так за всю дорогу и не проснулся. Белый какой-то задумчивый был. Да мне и не до разговоров было по тамошним буеракам пробираться.